Как в осажденном Ленинграде в 1942 году исполнили Седьмую симфонию Шостаковича

Она прозвучала ровно 80 лет назад 9 августа 1942 года в городе измученном блокадой. Симфонию сыграли музыканты единственного оставшегося в Ленинграде оркестра. Измученные, полуживые, голодные, истощенные настолько, что еле держали инструменты в руках, они смогли исполнить это великое произведение так, что каждый житель блокадного Ленинграда, слушавший эту пробирающую до дрожи музыку, понял – мы обязательно победим. По-другому не может быть.

Триумф

Свою Ленинградскую симфонию Дмитрий Шостакович начал писать летом 1941 года, когда вокруг Ленинграда смыкалось кольцо блокады. А до этого он дважды подавал заявление в военкомат с просьбой зачислить его в ряды Красной Армии. Композитору было отказано, но и эвакуироваться из родного города он не стал. Вместо этого Шостакович записался на строительство оборонных сооружений в Ленинграде и совмещал написание симфонии с работой на улицах родного города.

Он также состоял в противопожарной команде родной филармонии и вместе с другими музыкантами по ночам дежурил на чердаках и крышах домов, туша зажигательные бомбы. Писать симфонию получалось урывками, но композитор не бросал работу.

В сентябре 1941-го пришел приказ об эвакуации. Шостаковича вместе с семьей отправили на Большую землю – сначала в Москву, а потом в Куйбышев, куда вскоре переехали все основные органы власти страны. Там композитор и закончил работу над Седьмой симфонией.

Ее премьера состоялась 5 марта 1942 года на сцене Куйбышевского театра оперы и балета. Успех был настолько грандиозным, настолько ошеломляющим, что на следующий день партитура была отправлена самолетом в Москву, где 29 марта симфония была исполнена в Колонном зале Дома Союзов.

Уже через несколько дней после исполнения фотокопию партитуры по просьбе крупнейших мировых оркестров отправили в США и Великобританию. Ленинградскую симфонию, исполненную оркестром Нью-Йоркского радио транслировали на всю Америку. Ее услышало около 20 миллионов человек.

Сборы

Но с особым нетерпением свою “родную” симфонию ждали в блокадном Ленинграде. 2 июня 1942 года молодой лейтенант Литвинов под огнем вражеских зениток доставил в осажденный Ленинград медикаменты и четыре объемных нотных тетради с партитурой.

Но когда дирижер Карл Элиасберг открыл первую тетрадь, он не поверил глазам – вместо обычного состава (три трубы, четыре тромбона, четыре валторны) у Шостаковича значилось в разы больше. Да еще и добавились ударные. Эта партия вообще была одной из самых важных – именно малый барабан и создавал эту страшную атмосферу нацистского вторжения. Выяснилось что для исполнения симфонии требуется около ста человек, а у Элиасберга было всего 15 музыкантов. Часть находилась в эвакуации, часть на фронте. Многие погибли той страшной зимой 1941 года.

И заменить недостающих было совершенно некем. Мало того, на партитуре стояла приписка, сделанная рукой Шостаковича: “Участие этих инструментов в исполнении симфонии обязательно!”. И слово “обязательно” вдобавок подчеркнуто жирной линией.

Начались сборы коллектива. По радио объявили, что городская филармония ищет музыкантов, которых просят явиться в Радиокомитет. И люди откликнулись. Вот как вспоминает об этом флейтистка блокадного состава оркестра Галина Лелюхина:

«По радио объявляли, что приглашаются все музыканты. Было тяжело ходить. У меня была цинга, и очень болели ноги. Сначала нас было девять, но потом пришло больше. Симфония требовала больших физических усилий, особенно духовые партии — огромная нагрузка для города, где и так уже тяжело дышалось».

Сам шатаясь от слабости, Карл Элиасберг обходил госпитали в поисках музыкантов. Помогло и командование – специально для исполнения симфонии с фронта отзывали музыкантов и направляли их в осажденный город. Так из пулеметной роты прислали тромбониста, из зенитного полка – валторниста, а из госпиталя недолечившись сбежал альтист. Трубач пришел на первую репетицию в валенках – распухшие от голода ноги не влезали в другую обувь.

Репетиции

Первая репетиция прошла для неполного коллектива. Уже через 15 минут игры она закончилась – у многих музыкантов просто не было сил продолжать играть. Да что там играть, сил не было даже держать инструменты в руках! А один из трубачей извинялся, что от слабости он не смог извлечь из инструмента ни звука.

Музыкантов кормили горячим обедом в столовой Горсовета, чтобы они побыстрее набрались сил. Но восстановление шло медленно. Показателен в связи с этим случай с барабанщиком Жавдетом Айдаровым. Он пропустил одну из репетиций. Элиасберг был строгим руководителем и больше одного пропуска не терпел, даже в суровых блокадных условиях. Он стал выяснять что с музыкантом. Ему ответили что он сегодня умер и его отнесли в подвал Дома Радио, где был устроен морг.

После репетиции дирижер спустился вниз и обнаружил, что у Айдарова дергаются пальцы на руке. Это была не смерть, а голодный обморок. 24-летнего парня откачали, буквально вытащили с того света и вернули к жизни.

В июле 1942 года музыканты репетировали по 5–6 часов, чтобы добиться идеального исполнения и чистого звучания. Единственная генеральная репетиция состоялась 7 августа, а уже через два дня была премьера.

Исполнение

9 августа 1942 года в переполненном зале Ленинградской филармонии состоялось долгожданное исполнение Седьмой симфонии. 80 минут, пока под сводами зала звучала музыка, орудия врага безмолвствовали. Артиллеристы, защищавшие город получили приказ от командующего Ленинградским фронтом Леонида Говорова во что бы то ни стало подавлять нашей огневой мощью немецкие орудия. Для этого даже была разработана специальная операция, которая получила название “Шквал”.

И наши красноармейцы постарались что надо. Покой слушателей не нарушил ни единый снаряд врага. Лишь там, за городом, гулко ухали наши зенитки, а в городе из каждого громкоговорителя звучала величественная торжественная музыка, завораживающая своей мощью и напором.

Ее слышали даже защищавшие город наши части. Да что там наши, даже осаждавшие город гитлеровские войска и те слышали всепобеждающую мощь Ленинградской симфонии. Кстати, двое немецких солдат, воевавших под городом, уже после войны разыскали Элиасберга и признались ему:

В тот день в Ленинграде был совершен подвиг. И он произошел не на улицах города, не в окопах, а в городской филармонии. Там, где оркестр Ленинградского радиокомитета под управлением Карла Элиасберга дал всем и каждому надежду на жизнь. На счастливую мирную жизнь после обязательной победы, которая вскоре придет на нашу землю.

(При написании статьи была использована информация с сайтов: rg.ru; ru.wikipedia.org; izbrannoe.com; prlib.ru)